Трудолюбивый защитник, родившийся в Минске в 1974 году, будет признан за его долгую и выдающуюся карьеру на гала-церемонии 25 мая. Он станет частью класса исключений Зала Славы, в котором также состоят Вячеслав Быков и Андрей Хомутов, швед Никлас Лидстрём, канадцы Стив Айзерман и Муррай Костелло.

Салей трагически погиб в авиакатастрофе, в которую попал ярославский «Локомотив» в 2011 году. Память о нём по-прежнему жива.

Его достижения в НХЛ и международном хоккее настолько велики, что это сложно себе представить. Он вырос в далёкой от НХЛ Беларуси, жизнь в этой бывшей советской республике сложно было назвать лёгкой. Страна пострадала из-за вторжения нацистов во время Второй Мировой войны, а также при коммунистическом режиме, когда восточные регионы были заражены после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Великолепный, чистый и зелёный современный Минск свидетельствует об устойчивости белорусского народа.

Салей оставил исключительно положительное впечатление у корреспондента ИИХФ Лукаса Айкройда в 2007 году:
- По стандартам тех дней, всё было хорошо. Знаете, я вырос в трёхкомнатной квартире. В какой то момент моего детства жили вместе с родителями, семьёй брата и сестры. В те времена это было в порядке вещей. Люди не ожидали большего, чем у них было. Не чувствовал дискомфорта, так как мог бы сейчас, зная лучшую жизнь. Когда был ребёнком, игра в хоккей стала для меня всем. Играл в футбол в шесть лет, в хоккей пришёл зимой, когда исполнилось семь. Все мысли были о том, как закончить школу и играть в хоккей.

В отличие от многих игроков, которых вдохновляет пример родственников, Салей был мотивирован просто удовольствием от хоккея:
- Был единственным атлетом в семье. Старший брат будучи подростком занимался хоккеем и футболом, но он на 12 лет старше меня. Когда я только начал тренироваться, он уже начал свою жизнь, занимаясь строительством.

Салей год за годом оттачивал своё мастерство в известной хоккейной школе Минска, в которой среди прочих звёзд тренировался Сергей Фёдорово. В сезоне 1992-93 годов он попал во взрослую команду минского «Динамо», выступавшей в элитной российском дивизионе. Беларусь стала независимой в 1991 году, когда произошла смена и разрыв всех связей клуба с силовыми структурами в 1993-94 годах.

- Сменился собственник, им стало частное лицо, изменившее название команды на «Тивали» (Минск), так как они перестали получать какую либо помощь от милицейского общества «Динамо», - отметил Салей. - Предполагалось, что будет построена большая арена в центральной части Минска. Говорилось, что якобы сто лет назад там была деревня под названием Тивали. Поэтому и было выбрано такое название. Никто не знал, почему была выбрана такая идея, но была такая история.

Салей выступал в Минске до 1994-95, но было ясно, что его дальнейший прогресс на родине был исчерпан. Понадобилось новое место, которое позволило ему развиваться, и он нашёл один из самых ярких городов на земле: Лас Вегас, Невада.

Переезд стал большим вызовом для 20-летнего парня, который провёл всю осознанную жизнь в Восточной Европе. Но Боб Страмм, генеральный менеджер ныне почившей команды ИХЛ «Лас Вегас Тёндер», увидел много плюсов в отчётах скаутов, чтобы дать ему шанс.

- Он подписал со мной контракт, даже не зная меня, - вспоминал Салей. – Он дал мне шанс, а это было то, что нужно. Воспользовался им и надеялся на лучшее. Вписался в команду в первом же сезоне, который получился достаточно успешным. От работы с Бобом Страммом и тренером Крисом Максорли остались только хорошие воспоминания.

«Тёндер» финишировал первым в лиге и прошёл через три раунда плей-офф ИХЛ. Его партнёрами были игроки НХЛ: латыш Сергей Жолток, канадец Грег Хоугуд, а также швейцарец Пол Ди Пиетро. Наибольшее внимание привлекала ротация вратарей, их было шесть. Кёртис Йозеф, Клинт Маларчук и Элдон "Поуки" Реддик были самыми яркими среди них.

- Первый гол в Штатах получился невероятно интересным, - говорил Салей. – Как много игроков в ИХЛ имели шанс сыграть с Кёртисом Йозефом? Просто получал удовольствие и старался всё впитывать как губка.

Со временем Салей выучил английский, пришло понимание культурных особенностей. Он осознал, что не в каждом американском городе есть бесчисленные кафе и игровые автоматы. Он показал, что ему подходит физически мощный игровой стиль, записав к 30 очкам в регулярке ещё десять в плей-офф.

Его достижения впечатлили скаутов «Анахайма». В возрасте 21 года он был стар для первого номера драфта, но это не остановило «уток», которые выбрали его девятым номером среди всех в драфте НХЛ 1996 года. При этом, Центральное Бюро Скаутинга давало ему лишь 20-й номер. Немного позднее он подписал свой первый трёхлетний контракт в НХЛ стоимостью 2,25 миллиона долларов.

В дебютном сезоне он делил игровое время между «утками» и фарм-клубом «Анахайма» в АХЛ в Цинциннати. В сезоне 1997-98 годов он начал постоянно выступать в НХЛ.

Тем не менее, он всё ещё не был известен за пределами Тихоокеанского дивизиона. Пока несколько инцидентов в 1998 и 1999 годах не привлекли нежелательное внимание.

Вначале, Салей получил двухматчевую дисквалификацию за удар в голову игрока «Чикаго» Сергея Кривокрасова в драке 4 февраля 1998 года. Единственным плюсом стало то, что он смог присоединиться к сборной Беларуси на ОИ в Нагано, где его родина попал в топ-8 команд.

В октябре 1998 года, Салей получил пять матчей дисквалификации за подножку игрока «Финикса» Даниэля Бриера во время предсезонной подготовки. Спустя год, его опасный толчок о борт звезды «Далласа» Майка Модано привели к десятиматчевой дисквалификации. Хотя Салей признал свою вину, за ним сохранилась репутация грязного игрока среди журналистов и болельщиков.

- То были тяжёлые ситуации для меня, - подчеркнул Салей. – На своих ошибках учишься, как только люди не обзывались. Многое начинаешь понимать, когда люди реагируют на твои проблемы. Кто-то протянет руку помощи? А кто-то отворачивается от тебя, когда ты сделал что-то нехорошее для всего общества? Думаю, это помогло мне вырасти.

На первом домашнем матче после инцидента с Модано, болельщики «Анахайма» встретили его пятиминутной овацией.